Илл.: Прощание с конвоем. Из цикла «Царская Голгофа». Павел Рыженко. 2004 г.
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КНИГОЙ А.И. ГУЧКОВА.
В 2017 г. в России опубликованы стенограммы интервью с Александром Ивановичем Гучковым, одним из наиболее видных политических деятелей Российской империи эпохи ее заката. Интервью собраны в книге «Заговор против Николай II. Как мы избавились от царя» (М.: Алгоритм, 2017. — 239 с.). Книга заинтересовала меня не как исторический, а как социологический документ, в котором на эмпирическом материале показаны процессы разложения верхов, приведшие к падению монархии. С одной стороны, это совершенно конкретный исторический процесс, а с другой — приводимые в интервью факты, подводят к модели, применимой ко многим случаям внутреннего распада некогда мощных государств, включая Советский Союз.
А. Гучков дает глубокий анализ того, как Российская империя, бывшая к началу ХХ в. одной из мощнейших держав мира, вдруг начала быстро гнить буквально на корню. Я не берусь судить о точности всех фактов, которые он приводил по памяти в 1929 — 1936 гг. Ошибки неизбежны. Детали важны для точного описания роли тех или иных деятелей, которые в той или иной мере могут считаться историческими, однако они не меняют общего смысла политической трансформации России в 1905-1917 гг.
Вплоть до февраля 1917 г. внешне все выглядело, как всегда: незыблемое самодержавие, которое под давлением революционного и реформаторского движений изменило свой фасад, но так и осталось системой самовластия, огромная армия и полиция, народ в большинстве своем продемонстрировавший лояльность власти, отказавшись в своем большинстве поддержать революционеров и молчаливым согласием принять участие сначала в войне с Японией, а потом и с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Правда, все эти годы действовали революционные партии, однако, несмотря на свой радикализм, они были столь эффективно подавлены репрессивным аппаратом, что власть могла позволить себе роскошь не замечать радикальную оппозицию.
![](http://russophile.ru/wp-content/uploads/2017/11/александр-Иванович-Гучков-200x300.jpg)
А. Гучков достаточно подробно описывает кризис в коммуникации императора и общества. Ядро этой системы составляли хитрые механизмы доступа к уху царя: кто к нему пробивался, тот и говорил от имени общества. И самодержец, исходя из своих симпатий и антипатий, определял, чье мнение достойно внимания. И появление в этой системе коммуникации Г. Распутина было вполне естественным, но в то же время парадоксальным, ибо ломало сословный и дворцовый характер этой системы, допустившей в нее чужака — крестьянина-мистика. В результате в самом дворе зреет заговор против царского любимца во имя спасения царя. По своей сути это уже модель заговора, который привел к отречению Николая II в 1917 г.
Неравномерно, но в целом достаточно успешно вплоть до 1914 г. развивалась экономика, однако класс, державший в своих руках ее ключи и определявший будущее страны, не допускался к власти, а его интересы артикулировали посредством витиеватых каналов придворной коммуникации. На поверхности все было хорошо, однако бессилие экономически могущественных было бомбой, ожидавшей своего часа.
Русская армия потерпела поражение в войне с Японией. После этого необходимость ее реформирования стала просто очевидной. Однако, как показывает А. Гучков на многочисленных примерах, сословная и полуфеодальная система управления вооруженными силами (например, занятие ключевых позиций великими князьями и подбор высшего армейского руководства через процедуры дворцовых интриг) затягивали и блокировали армейскую реформу. Правда, внешне все выглядело вполне благополучно, однако широкие круги офицеров прекрасно видели эти сбои и их причины. Не это ли объяснило их готовность поддержать Февральскую революцию, а затем и активный переход на сторону большевиков?
Внешне все выглядело незыблемо и благополучно, однако вдруг все стало буквально расползаться. На ум приходит аналогия с горными ледниками, которые стоят всю зиму непоколебимые и величественные, но вот появляются весенние солнечные лучи, и ледники начинают разрушаться, сотрясая все вокруг грохотом лавин и ледопадов. Оказывается, что на молекулярном уровне меняется логика сцепления, и гигантские природные сооружения буквально рассыпаются.
![](http://russophile.ru/wp-content/uploads/2017/11/чехословацкая-делегация-в-1927-году-запечатлела-себя-на-месте-казни-царя-Николая-II.-300x214.jpg)
А.И. Гучков детально описывает процесс такого молекулярного разложения на самом верху властной пирамиды. С виду все было благополучно, весь аппарат преданно смотрел в рот императору, а военные чины «ели его глазами». И в этом кругу не было никаких радикальных революционеров, все декларировали свою беззаветную преданность монархии. И вдруг неожиданно для всех оказалось, что, хотя никто в аппарате власти не проявлял революционных настроений, в какой-то момент император уже не мог положиться буквально ни на кого. Формально в его руках была огромная армия и столь же огромный репрессивный аппарат, однако в решающий момент, который по формальным признакам таковым и не казался (локальные неорганизованные волнения на почве перебоев в снабжении), оказалось, что никто не готов выполнять приказы по защите самодержавия и самого императора. Даже конвой устранился от выполнения своего долга. Не революционеры, а убежденные монархисты, навязали царю отречение как единственный способ в этой ситуации спасти монархию. И когда последняя рухнула, оказалось, что реальных монархистов, готовых жизнь отдать за царя, не видно. Самодержавие не свергли, оно просто разложилось изнутри.
На ум приходят ассоциации с крахом государственного социализма в СССР и странах Восточной Европы, когда огромные правящие партии, опиравшиеся на народы, почти единодушно поддерживавшие их на выборах, и на мощнейшую в мире систему политической полиции и армии, были не свергнуты оппозицией, а просто растаяли, как снежные массивы на горных склонах с наступлением весны. Оказывается, что процессы трансформации, происходящие на уровне социальных молекул, совершенно незаметно могут превращать мощь в немощь, сторонников в противников. При этом, как показывают интервью А. Гучкова, этот процесс идет и в самой правящей элите.
![](http://russophile.ru/wp-content/uploads/2017/11/Царский-дневник-от-2-марта-1917-300x190.jpg)
А. Гучков описывает и свою эволюцию, которая будучи индивидуальной в деталях, совпадает с эволюцией многих других сторонников империи. Будучи убежденным монархистом, он в то же время понимал, что без серьезных реформ монархия станет беззащитной жертвой перед лицом наступления маргинальных революционных партий. Он понимал, однако монарх и его ближайшее окружение, свято верили в непоколебимую силу штыков и интерпретировали молчание народа (а что он может сказать в условиях жесткого авторитарного режима?) как его преданность царю. В результате возникает парадоксальный феномен: убежденный монархист действует объективно заодно с революционерами, став одним из лидеров заговора против Николая II.
![](http://russophile.ru/wp-content/uploads/2017/04/IVI-Rosbalt-10-копия-200x300.jpg)
А. Гучков дает свою интерпретацию важного, но частного исторического события. Однако в нем четко прорисовывается универсальная модель социально-политического кризиса. В его основе власть, уверовавшая в непререкаемую убедительность своей военно-полицейской силы и принимающая безмолвие большинства за рейтинг поддержки. Не принимая сигналы, искаженные в силу отсутствия системы нормальной коммуникации между государством и обществом, власть неизбежно игнорирует вызовы экономического, социального, духовного и политического развития. В итоге монументальное здание столь основательно сгнивает изнутри, что в решающий момент оказывается, что нет никого, кто был бы в состоянии его спасать.