Анна Резниченко

СКАЗКИ ОБ ИТАЛИИ

путеводитель, культурный слой

Илл.: Сильвестр Щедрин. Лунная ночь в Неаполе. 1828.          

I.ПРОЛОГ.

О СУБЪЕКТИВНОСТИ ПЕРЕЖИВАНИЯ ЧУВСТВА ВРЕМЕНИ

Вид из окна.

Много событий за десять дней. Сменить три страны; четыре города (Париж – Неаполь – Пестум – Рим); отчаяться найти «Логос»[1]; наконец, в самый последний момент, дойдя до нижней границы отчаяния, все-таки найти «Логос»; при этом не забывать заниматься вещами рабочими и обязательными; заболеть – но какая это ерунда при +17 градусах! – и так и не увидеть в Неаполе Неаполитанского залива (а что? я в первый свой приезд в Рим умудрилась не увидеть Колизей). И сейчас, в неожиданном вакууме, ожидая посадки, как-то тревожно: что ждет меня дома? не случилось ли чего неожиданно дурного – как неизбежная, наверное, расплата за эти десять дней любви, тепла, дружбы, вечности и творчества?

Неаполитанский дворик.

II. СКАЗКА О НЕАПОЛЕ.

Чумной столб.

НЕТ, Неаполь мне решительно не понравился. Ну, или я его не поняла. Ну, или он меня напугал… Солнца вроде много, но всё оно – где-то там, вдалеке, в ущельях неба между домами. Слишком высоко, чтобы быть доступным. Чёрные дома в граффити. Чёрные мостовые, где понятия тротуара нету в принципе, и точно так же непонятно в принципе, как эти мотоциклисты – чёрные стремительные демоны, возникающие вопреки не только правилам дорожного движения, но и законам физики, из ниоткуда, – так до сих пор не передавили этих детей. Переполненные мусорные баки, и рядом – изумительная, стоящая прямо на улице, антикварная мебель красного и иных благородных дерев. Барокко да рококо.

Пестум.
Пестум сам по себе.

III. ПЕСТУМ.

Ныряльщик.

Здесь не надо складывать слово Вечность из кусков льда. Здесь нет льда, здесь вечная Жизнь жительствует в борьбе со Смертью, и время переходит в вечность. Влияние греков на римлян очевидно, а душа бессмертна. Вот чего нам больше всего не хватает: времени. Его нельзя запаковать в пузырек, в Пестуме, в концентрированном виде вечности – и взять с собой. Скоро всё кончится.

IV. К ВОПРОСУ О ПОИСКЕ БИБЛИОТЕК.

Из Неаполя в Пестум.

Что пишет нам по этому поводу Умберто Эко? Он пишет следующее: «Существует два способа бродить по лесу. Первый  – выбирать методом проб и ошибок один из маршрутов (чтобы, например, как можно быстрее выйти на опушку….)»[2] – чисто, замечу я, картезианский подход, «Рассуждения о методе», второе правило морали: если ты заблудился в сумрачном лесу, иди прямо, и явно куда-то выйдешь. Возможно, непосредственно в Ад.           Разумеется, гиперинтеллектуал Эко все это знал. Иначе, зачем бы.

Продолжаю цитату: … «Способ второй – идти, разбираясь в дороге, как лес устроен, и выясняя, почему некоторые тропинки проходимы, а другие – нет»[3]. – Т.е. способ принципиально надкартезианский, такой, в котором имеет значение всё: – ошибки в указателях; – ложные подсказки; – цвет неба; – формы облаков; – встречи и разговоры с внезапно выросшим и умным сыном, лихо деконструирующим мои натяжки и параллели (речь шла о возможных стилистических соответствиях между французской философией второй половины ХХ века и тогдашним же итальянским кинематографом – и наоборот); – настроение моего спутника; – еда; – то забавное обстоятельство, что символом нынешнего итальянского «Логоса» стал пестумский «Ныряльщик», ныряющий в вечность – и ещё многое.

Фабула откровенно и прямо-таки нахально не совпадала с сюжетом. Сан-Серж, куда я ехала, как обычно, за Булгаковым, был закрыт – зато я взамен получила прекрасную и практически бесплатную – за один tiket – автобусную экскурсию по Парижу;

Потолок в Национальной библиотеке.

– я так и не попала в научный отдел BnF – но зато встретилась с прекрасным Антуаном Аржаковским и увидела не менее прекрасный Коллеж Бернардинцев, с чаемой гармонией Разума и Веры на витраже;                       – вопреки всем удостоверениям Opaca в Национальной библиотеке Неаполя не оказалось того, что я искала – но потолок самого читального зала библиотеки был выше всяких похвал;                                                                                                    – в Институте исторических исследований Бенедетто Кроче (на той самой улице Бенедетто Кроче), несмотря на все заверения в обратном, был выходной – но все нашлось, в прелестной университетской библиотеке за углом, сначала – в самом простом, карточном каталоге, исполненном то ли рондо, то ли цицеро (я до сих пор в этом плохо разбираюсь).

Искомые журналы.

И нам, буквально через пятнадцать минут, спросив только паспорт,  принесли две тележки, полных «Логосами».

И я так искала там указанный в литературе вопроса бердяевский след (мы для скорости поделили тома, я взяла себе, как мне казалось, самые «вкусные» двадцатые, – оставив своему спутнику тёмные для всей Европы, не только для России, тридцатые) – что разумеется никакого бердяевского следа не нашла.

Обложка того самого номера за 1938 год.

Зато в номере за 1938 год спутник мой обнаружил статью об утраченном мною ещё в Париже Сергии Булгакове[4], о сложнейшей части его онтологии, которой я занималась много лет – о тринитарной онтологии; статью, написанной вдумчивым и образованным итальянцем, где он, описывая традицию, ставит Булгакова в один ряд с Хайдеггером, Ясперсом, Шелером и Маритеном, – тогда, когда мы, своя своих не познаша, уже заклеймили Булгакова как еретика. Это единственная большая и обзорная статья, посвящённая русскому мыслителю в итальянском «Логосе». Мнимогремевший Бердяев проходит через запятую.

И замкнулся круг.

Так, в общих очертаниях, происходило моё путешествие. До сих пор жалею, что забыла спросить тех дядечку и тетечку в университетской библиотеке, которые нам все принесли, как их зовут.

V.ФИНАЛ.

… «У Борхеса <…> лес называется садом расходящихся троп. Даже там, где лесная тропинка совсем не видна, каждый может проложить свою собственную, решая, справа или слева обойти то или иное дерево, и делая очередной выбор у каждого встречного ствола»[5].

Выйдя – увы! – из этого леса, я скажу иначе: – даже если выбор неочевиден или его попросту нет; – идти-то, собственно, некуда, – перспектива дороги прямая и банальная, как мычание, – даже в этом случае фабула не обязана совпадать с сюжетом.

Можно, например, попытаться взлететь.

Примечания:

[1] Речь идет об итальянском философском журнале. См. о нем: А.И. Резниченко. К истории Логоса: «Logos»  «Logosler’ы» в Италии (1914–1943) // Значение – Смысл – Символ. Теология, философия и эстетика на рубеже веков. Материалы международной научной конференции. Кинерет, Израиль, 28–30 октября 2016 г., С. 62–65. В электронном варианте сборник можно почитать здесь: http://ff-rggu.ru/sob/nov/znachenie_smysl_simvol_materialy_konferencii/

[2] Умберто Эко. Шесть прогулок в литературных лесах 2. Леса Луази / Пер. с англ. Александры Глебовской. СПб., 2002. С. 50.

[3] Там же.

[4] В настоящее время статья эта – «La filisofia della Trinita´ di S. Bulgakov» , – написанная Джузеппе ло Верде, уже переведена на русский и готовится к печати в «Вестнике РГГУ-2017», философский выпуск.

[5] Умберто Эко. Шесть прогулок в литературных лесах. 1. Входим в лес. С. 14–15. Любопытно, что гнигу эту, бесспорно, гремевшую, я раньше не читала: мне дали ее «в самолет» из Рима в Москву, чтобы пересадки и перелеты не были столь скучны. Они и не были.