Илл.: Средство ПВО времен Первой мировой войны
Война есть повод массе уважать себя, а потому народ и любит войну: он слагает про войну песни, он долго потом заслушивается легенд и рассказов о ней… пролитая кровь – важная вещь!
Ф.М.Достоевский
Дневник писателя. 1976. Апрель
Когда мы говорим «литература о войне», то все понимают, что речь идёт о литературных произведениях, посвящённых Великой Отечественной войне. Эта «литература о войне» – грандиозное явление русской культуры ХХ века. Она именно литература, а не только жанровое определение. Литература во всем многообразии проявления этого феномена социальной жизни.
По своим масштабам и структуре «литература о войне» вполне может быть сопоставима с понятием «национальная литература». Десятки тысяч произведений всех родов, форм и объёмов. Поэзия, проза, драматургия, публицистика. Героика, трагедия, психологизм, документализм, сатира. Лирические стихи и поэмы, рассказы и очерки, повести, романы, эпопеи.
Война представлена с многочисленных точек зрения: в окопах, на передовой, в штабе, в госпитале, в тылу, в плену, на оккупированной территории, на территории врага, в партизанском отряде и т.д. Глазами бойца и офицера, генерала и ополченца, санитара и сына полка, мужчины и женщины, взрослого и ребёнка, рабочего, крестьянина, интеллигента, бюрократа – практически всех социальных групп и профессий.
Среди авторов писатели с мировым именем, профессионалы, и любители, непритязательные очевидцы и свидетели.
«Литература о войне» имеет собственную историю. Разные этапы и направления развития.
Как предмет изображения и материал для художественного творчества Великая Отечественная война вызывает интерес у писателей до сих пор.
Произведения о войне имели и продолжают вызывать колоссальный читательский отклик. Многие из них стали, говоря современными словами, «культовыми» для целых поколений. Стихи заучивались наизусть, герои прозаических произведений брались за образцы поведения, в качестве мерила качеств человеческой личности.
Критика неизменно обращала внимание на все значительные публикации произведений о войне. «Литература о войне» стала предметом литературоведческих исследований. Ей посвящены тысячи монографий, сборников, кандидатских и докторских диссертаций, конференций и семинаров. Она присутствует как самостоятельная тема в школьных и вузовских программах.
«Литература о войне» нашла отражение в других видах искусства – живописи, графике, кино, театре, музыке.
2.
Сходную картину, хотя и в несколько меньших масштабах, мы можем видеть, глядя на «литературу о революции и гражданской войне». То же обилие текстов, форм, подходов, точек зрения. Та же сила воздействия на читающее общество. Десятки имён выдающихся поэтов, прозаиков, драматургов. И – своя история, развитие.
3.
В отношении изображения событий Первой мировой войны в русской литературе мы ничего подобного сказать не можем. Есть основания говорить лишь об отдельных произведениях на тему Первой мировой войны. Среди них есть выдающиеся сочинения. Но как о социальном феномене и целостном художественно-культурном явлении про «литературу о Первой мировой войне» говорить нет возможности. И это притом, что война длилась четыре года, прошла через миллионы человеческих судеб, принесла огромное количество жертв и разрушений. Поразила воображение современников своим небывалым до того размахом и тотальностью.
Среди крупных художественных произведений, вошедших в круг чтения современников и потомков, можно назвать разве что первую книгу «Тихого Дона» М.А.Шолохова и «Сёстры» (в первой ред. «Хождение по мукам», 1921) А.Н.Толстого. При этом роман Толстого это не роман о Первой мировой войне в прямом смысле слова. В нём нет задачи «Войны и мира», хоть и есть сходство композиционных приёмов. Военный материал привлекает писателя в первую очередь как богатая фактура для построения авантюрной интриги. «Философия войны» не выходит за пределы гуманистического осуждения её беспощадности и античеловеческой сути. Художественная стратегия повествователя отвечает традициям реалистической прозы с элементами психологизма и мало обусловлена эстетическими вызовами захлестнувшей мир трагедии. Из новых, ранее не ведомых русскому читателю примет войны Толстой отметил только непереносимый смрад человеческих испражнений, повергший в шок обоняние графа. Видевший войну глазами военного корреспондента, Толстой был зорким, но, тем не менее, сторонним наблюдателем её страстей, не столько прожив, сколько сочинив их по правилам своего искусства.
Почти все привременные произведения о Первой мировой войне, созданные часто литераторами высокого профессионального уровня и отличающиеся замечательными художественными достоинствами, остались на страницах периодики или в границах своего времени. Такова судьба очерков Вас. Немировича-Данченко, В.Брюсова, Н.Гумилёва, Ф.Крюкова, В.Муйжеля, Ф.Степуна, того же А.Толстого, поэзии М.Волошина, З.Гиппиус, Ф.Сологуба и др. Лишь в последнее время они стали вновь привлекать внимание, но главным образом в контексте изучения творческого наследия того или иного литератора, а не как единый комплекс произведений о Первой мировой войне[1]. Только «Записки кавалериста» Н.Гумилёва были переизданы отдельно массовым тиражом и, таким образом, пусть и с опозданием, но всё-таки вошли в круг читательского внимания.
Единственным по-настоящему значительным литературным событием военных лет, привлекшим внимание критики и читателей, стала документальная книга Софьи Федорченко (1880 – 1959) «Народ на войне», вышедшая в Киеве в 1917 и вскоре переизданная в Москве. Федорченко, бывшая санитаркой госпиталя, опубликовала свои записи рассказов раненых, тем самым предоставив слово непосредственным участникам событий. Мир войны предстал глазами людей, мало помышлявших о красоте слога и занимательности, выговаривавших лишь свою боль и мысли. Книгу высоко оценили М.Горький, А.Блок, В.Вересаев, К.Чуковский, А.Воронский и др.
Стоит обратить внимание, что Первая мировая война не вдохновила на сколько-нибудь значительные сочинения таких её участников, как А.Куприн, В.Вересаев, С.А.Серафимович, А.Блок, В.Маяковский, С.Есенин. Можно вспомнить, конечно, поэму В.Маяковского (1893 – 1930) «Война и мир» (1916, её автору в это время 23 года), но она представляет собой типичный образец футуристической продукции со всеми её достоинствами и недостатками. Она носит откровенный индивидуалистический характер, сосредоточена не столько на предмете изображения, сколько на средствах его подачи. Идейное решение темы носит упрощённый плакатный характер. Гипертрофированная эмоциональность поэмы вызвана не столько переживаниями ужасов войны, сколько общей установкой футуристов на истерическое мировосприятие. Ценность её ограничивается рамками биографии Маяковского и его творческого пути, представляет несомненный интерес для истории русского футуризма, но мало что даёт для понимания событий Первой мировой войны и их места в жизни России.
Не состоялась и «вторая волна» – литература писателей, бывших в годы войны её рядовыми участниками и сделавших литературу своей профессией уже после её окончания. В «литературе о войне» – это целый пласт произведений, получивших в критике название «лейтенантская проза», новый уровень осмысления событий Великой Отечественной войны. Ничего такого нет в наследии писателей-участников Первой мировой.
Удостоенный многочисленных боевых наград, прошедший через ранения, подлинный герой войны М.М. Зощенко (1894 – 1958) свой опыт отразил лишь в первом сборнике рассказов «Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова» (1922) и не они составили последующую славу и популярность писателя, определили его место в пантеоне русских классиков ХХ века. Ушедший на войну добровольцем, перенесший ранение М.Л.Слонимский (1897 – 1972) также лишь в начале своей карьеры писал о войне в сборнике рассказов «Шестой стрелковый» (1922) и романе «Лавровы» (1926). Награждённый георгиевским крестом В.В.Вишневский (1900 – 1951) и вовсе никогда не обращался к тематике Первой мировой. Слабый отклик пережитого запечатлен в раннем рассказе М.А.Булгакова (1891 – 1940) «Красная корона» (1922).
Пожалуй, самыми яркими произведениями представителей писателей военного поколения можно считать роман С.А.Клычкова (1889 – 1932) «Сахарный немец» (1925) и второй том эпопеи П.С.Романова[2] (1884 – 1938) «Русь» (середина 1920-х – нач. 1930), в которых война показана с народной точки зрения. В отличие от книги С.Федорченко роман С.Клычкова не стал событием литературной жизни, а трагическая судьба самого С.Клычкова на долгие годы определила и судьбу его литературного наследия. «Сахарный немец» был переиздан только в 1988. Сходная участь постигла П.Романова и его замечательную книгу (Издана полностью в 1991).
Для России Первая мировая, как известно, закончилась историческим поражением – революцией, Брестским миром, в результате которого значительные территории отошли Германии, и гражданской войной. Поражение не способствует вдохновению. Но поражение требует аналитики, «разбора полётов», выводов. Однако последующий вихрь событий, сопровождавшийся небывалым накалом гражданских страстей, грандиозность произошедших в итоге социальных и политических изменений по своей значимости перекрыли в национальном сознании впечатления от Первой мировой. Она стала восприниматься не самостоятельно, а как часть в более масштабной цепи событий.
Кроме того, после революции в стране установилась коммунистическая система власти, одной из базовых основ которой стала идеология. Литература как часть идеологии стала выполнять определённый социальный заказ, в объём которого входила тотальная критика и дискредитация всего предшествующего исторического периода, в том числе событий Первой мировой войны. В такой ситуации литература о Первой мировой войне попросту не могла получить какое-либо развитие.
Практически все произведения, относящиеся к этой тематике, появляются на свет в течение 1920-х годов, в пору, когда социальный заказ только формируется и ещё не вполне определена идеологическая доминанта. Далее наступит тишина. Тема будет закрыта[3]. Вплоть до 1950-х годов, когда выходит «Беспокойная юность» К.Г.Паустовского (1892 – 1968) и «Доктор Живаго» Б.Л.Пастернака (1890 – 1960), в советской литературе Первая мировая была практически если не табуирована, то сознательно забыта.
После революции русская литература разделилась на два крыла: в СССР стала формироваться советская литература, в эмиграции – литература русского зарубежья. В отличие от советских писателей литераторы-эмигранты не были связаны задачами новой идеологии. Более того, в их позиции обозначился пересмотр прежнего критического подхода к царской России, своеобразная реабилитация дореволюционной Руси. Но и в литературе русского зарубежья Первая мировая занимает весьма скромное место. (Для фактографической точности заметим, что «Сёстры» написаны А.Н.Толстым в эмиграции во время его пребывания в Париже).
Роман И.С.Шмелёва (1973 – 1950) «Солдаты» (1925) остался незаконченным, и его первые главы охватывают только довоенный период. Несколько общих глав-эссе посвящено войне в романе М.А.Осоргина (1878 – 1942) «Сивцев Вражек» (1928). Тревожным фоном мерцает война в рассказе И.А.Бунина (1870 – 1953) «Холодная осень» (1944).
Единственным масштабным памятником событиям тех лет стала эпопея генерала П.Н.Краснова (1969 – 1947) «От двуглавого орла к красному знамени» (1918 – 1922), в которой три части из восьми напрямую посвящены Первой мировой войне. Участник боевых действий, испытавший радость побед и обиду поражений, получивший ранение на поле боя, П.Краснов, в отличие от представителей интеллигентского сознания, насквозь пропитанного пацифизмом, в ужасах войны видит энергичное проявление жизни, её обновление и торжество. Книга была очень популярна, входила (по данным 1932) в пятёрку читательских требований Тургеневской библиотеки в Париже, была переведена на 15 европейских языков. И хотя сам Иван Бунин был удивлён силой и выразительностью её отдельных страниц, в целом эпопея Краснова не может претендовать на статус высокой литературы. В России книга была издана только в 1994 году.
Из молодых писателей-эмигрантов книгу о войне написал лишь Георгий Венус (1898 – 1939), да и то уже после своего возвращения в Советскую Россию в 1926. Его повесть «Зяблики в латах» увидела свет в 1928. Позже Венус, став советским писателем, к теме первой мировой не возвращался, полностью посвятив себя работе над книгой о Гражданской войне «Молочные воды».
5.
Как уже говорилось выше, тема Первой мировой войны вновь возникает в русской советской литературе только в пятидесятые годы как некий знак времени, часть «оттепельного» идеологического обновления.
Попытку художественного осмысления опыта Первой мировой предпринимает в конце шестидесятых А.И.Солженицын (1918 – 2008), работая над романом «Август четырнадцатого» (первая редакция, 1969 – 1970). В силу политических обстоятельств книга Солженицына не была прочитана в своё время, а сам писатель в последующих романах задуманной им хроники «Красное колесо» всё больше и больше переключал внимание на события, готовившие русскую революцию. Первая мировая и в этот раз оказалась лишь частью большого художественного полотна. Кстати, это – неизбежная участь всех попыток изображения событий Первой мировой войны в русской литературе (упоминавшиеся книги С.Федорченко, А.Толстого, С.Клычкова, П.Краснова, Г.Венуса, К.Паустовского представляют собой части более крупных литературных комплексов). И это обстоятельство достаточно симптоматично.
В 1980 – 1981 на материале Первой мировой пишет «Юношеский роман» В.П.Катаев (1897 – 1996), тоже, кстати, ветеран и, по сути дела, представитель потенциальной «второй волны». Его роман лиричен и художественно изящен, выполнен рукой Мастера. Но насколько актуальна для читателей восьмидесятых, как впрочем и для читателей пятидесятых-семидесятых, была история Первой мировой? Что она могла дать им для понимания советской жизни? Увы, для большинства из них – Первая мировая представлялась не столько живой исторической реальностью, сколько некоей романтической декорацией. Это отчётливо понимал Катаев. Фактически его «Юношеский роман» – своеобразное предвестие постмодернистского подхода к исторической действительности, метода, который во всю завладеет материалом Первой мировой уже в наши дни в авантюрной серии Б.Акунина «Смерть на брудершафт» и в разного рода сочинениях в жанре «альтернативной истории» типа романа Р.Злотникова «Генерал-адмирал. Война – альтернативная история».
6.
Первый том «Августа Четырнадцатого» заканчивается самоубийством генерала Самсонова. Доведя свой трагический рассказ до последней минуты жизни героя, Солженицын удивительной интуицией художника останавливает своё повествование на взводе пистолетного курка. Выстрела в романе нет. Как бы ни была страшна история генерала Самсонова, его смерть – лишь капля в море мировой войны. Его выстрел не слышен. Более того, его выстрел – не услышан. Судьбу Первой мировой войны в русской литературе ХХ века можно уподобить этому гениальному эпизоду солженицынского романа. Она осталась не услышанной.
Литература о Первой мировой в русской культуре не состоялась. Главными книгами о ней стали для русских читателей романы А.Барбюса («Огонь», 1916), Я.Гашека («Похождения бравого солдата Швейка в мировой войне», 1921), Э.-М.Ремарка («На западном фронте без перемен», 1929), Р.Олдингтона («Смерть героя», 1929), Э.Хемингуэя («Прощай, оружие!», 1929) – книги о чужой войне. Собственный эмоциональный, интеллектуальный, этнографический и социальный опыт, накопленный русскими в Первой мировой оказался им попросту не нужен. Этот факт позволяет предположить, что сама по себе Первая мировая война, с цивилизационной точки зрения, для России была случайной, она не носила органический характер, была чужда ей. История России могла вполне обойтись без неё. Да, политически, для российского самодержавия война была необходима. Да, война подтолкнула страну к социальной революции, стала её катализатором. Но социальные обновления в России были неизбежны в любом случае. Без участия России в Первой мировой они, безусловно, протекали бы иначе, иными темпами, в другие сроки, возможно, с меньшими жертвами. Роль Первой мировой в истории России не была фатальной.
Первая мировая война была войной западноевропейской цивилизации. Она стала разрешением цивилизационного кризиса, поразившего Европейский мир. Запад в этой войне решал свои собственные задачи. Втягивание России в эту европейскую войну было одним из средств, с помощью которых решались задачи Запада. Сущностного интереса для России как самостоятельной цивилизации в этой войне не было. Народ о ней «песен» не сложил, легендами её не «заслушивался».
Вот о чём даёт повод задуматься опыт отражения событий Первой мировой войны в русской литературе ХХ века.
[1] Исключение составляет докторская диссертация А.И.Иванова «Первая мировая война и русская литература 1914-1918 гг.: этические и эстетические аспекты» (М., 2005).
[2] П.Романов, правда, сам, в отличие от С.Клычкова, непосредственного участия в боевых действиях не принимал, будучи зав.статистическим отделом Красного Креста и выезжая на фронт в командировки.
[3] Показательна история с книгой С.Федорченко в 1930-е. Как только появился шанс скомпрометировать её, обвинив в литературной мистификации, он был мгновенно использован, и никакие выступления в поддержку не дали результатов. Не спасли ни народность книги, ни её гуманистический пафос, ни замечательные художественные достоинства. Книга не переиздавалась до конца 1980-х. На Первой мировой был поставлен крест.
