Рустем Вахитов

П.Н. Савицкий: от национал-либеральной к евразийской теории империи

история вопроса

1. Роль идеи империи в евразийской концепции  

Идея империи была одной из главнейших в историософско-геополитической концепции евразийцев 1920-х-1930-х г.г. Нормой евразийцы считали  ситуацию,  когда каждый географически-культурный мир или каждое месторазвитие нашей планеты (российско-евразийское, европейское, американское, балканско-средиземноморское, ближневосточное, дальневосточное и т.д.) было бы объединено под эгидой общего «государства-материка» или империи (обратим внимание, что речь у них шла не о колониальных империях Запада, которые евразийцы расценивали как искусственные и нежизнеспособные, а о новых «органических империях»).

Пётр Николаевич Савицкий
Пётр Николаевич Савицкий

В политических процессах 1920-х-1930-х г.г. евразийцы видели тенденцию к превращению политической карты мира в совокупность таких «государств-материков» (объединение Европы сначала под эгидой Лиги наций, а затем под эгидой Германии, возникновение дальневосточной Японской империи). Существование национальных государств евразийцы рассматривали как аномалию, которая вызывается распадом политически единого географически-культурного мира и приводит к разладу хозяйственных связей, конфликтам между народами, предназначенными жить в союзе, и усилением влияния в данном географическом ареале враждебных сил. Относительно-положительная оценка практической политики большевиков со стороны евразийцев  была связана именно с тем, что большевики вопреки своим теоретическим лозунгам о праве наций на самоопределение фактически восстановили евразийскую империю под другим названием —  СССР.

Несмотря на то, что свой вклад в евразийскую теорию империи внесли и Н.С. Трубецкой, и Н.Н. Алексеев, и К.А. Чхеидзе, основным разработчиком этой теории, как и многих других евразийских концепций,  следует считать Петра Николаевича Савицкого. Однако Савицкий еще до того, как он примкнул к группе евразийцев, в бытность свою сторонником национал-либерализма П.Б. Струве, уже всерьез интересовался проблемой империй и написал ряд работ на эту тему. Сравнение воззрений на империю и империализм у П.Н. Савицкого национал-либерального и евразийского периодов его творчества может пролить свет не только на вопрос о происхождении евразийства, но и на вопрос о его сущности.

2. Национал-либеральная концепция империи у П.Н. Савицкого доевразийского периода

В связи с этим обратимся к статье раннего П.Н. Савицкого «Борьба за империю. Империализм в политике и экономике»[i]. Она написана в духе европоцентристского национал-либерального империализма Струве, но в ней уже  намечены и некоторые протоевразийские моменты.

Савицкий сначала дает определение империи и рассматривает виды империализма. Империя по Савицкому – это «…осуществленное многонациональное единство, простирающееся одновременно на различные области – государство, культуру и хозяйство»[ii]. Империя всегда имеет «империообразующий центр» — «великую нацию», которая, используя  свое военно-политическое могущество, а также экономическое и культурное преимущества, включает в сферу своего влияния и, наконец, в политическое пространство другие нации: «процесс образования «империи» можно охарактеризовать как культурное, хозяйственное и политическое расширение «империализующей» нации на другие, чуждые ей «империлизируемые» народы – расширение, ведущее к созданию   многонационального единства»[iii]. Процессу образования империи предшествует процесс образования империообразующей, «великой нации» и ее национального государства, то есть такого государства, которое включало бы в свой состав желательно всех представителей данной нации и вело бы независимую политику[iv]. Причем, Савицкий отмечал, что образование нации также всегда связано с объединением нескольких народов в один и этим оно напоминает образование империи: «каждая великая нация представляет собой продукт слияния нескольких первичных национальностей, которые прежде этого слияния существовали самостоятельно»[v]. Так,    немецкая нация возникла в результате слияния нижне-немцев и верхне-немцев, римская – латинян, сабинян, этрусков и т.д.,  русская – великороссов и малороссов. Но существует и принципиальная разница между национальной и имперской интеграцией: в нацию объединяются родственные народы, в империю – чуждые. Критерием родства здесь по раннему Савицкому выступают племенное, кровное единство, язык, религия, обычаи; скажем, великороссы и малороссы в этом смысле – родственные народы, а русские и татары – чуждые (выражаясь современными терминами, национализм Савицкого этнический, а не гражданский)[vi].

Итак, после того, как великая нация и ее государство наберут силу, они становятся способны создать свою собственную империю и нет такой нации, которая, имея соответствующие силы, не пожелала бы превратиться в имперскую.  Национальное государство, согласно раннему П.Н. Савицкому, есть лишь переходный этап, после которого следует либо превращение этого государства в ядро империи, либо — разрушение его и включение данного народа в чужую империю на правах материала для нее. В общем-то Савицкий вслед за Струве еще в 1916 году считал, что время национальных государств прошло. Все великие европейские народы в эпоху Нового времени создали свои национальные государства и приступили к созданию своих империй. Некоторые из этих империй, как Британская, уже вполне оформились, некоторые, как Германия, объединенная Бисмарком, только начали расширяться, но как бы то ни было мир вступил в эпоху  империализма, когда вся территория земли будет поделена между несколькими империями, метрополии которых находятся в Европе (Британская, Германская, Австро-Венгерская, Французская, Голландская, Испанская, Российская). Начавшуюся в 1914 году войну Савицкий связывал с тем, что Германия запоздала к разделу мира, и теперь стремится вырвать часть территорий у других, возникших гораздо раньше имперских образований. В отличие от марксистов, которые рисуя сходную картину, считали, что империализм в итоге должен рухнуть, Савицкий и тогда считал систему такого империализма нормальной, отвечающей тенденциям реальной, а не моралистической тенденции общественного развития и связывал конец войны с тем или иным вариантом имперского передела мира[vii].

«Великая нация», то есть какая-либо из европейских наций, создавая империю, использует культурное, хозяйственное и политическое влияние на империализируемые. Империализм культурный есть «распространение влияния какой-либо ушедшей вперед по уровню культуры  нации на народы менее цивилизованные в области языка, науки, литературы, политических установлений, — распространение, которое поднимает эти народы на более высокую ступень культуры и тем самым служит прогрессу человечества…»[viii].  Савицкий в свой доевразийский период даже отказывается признавать полноценной, истинной империей политическое образование, в котором политическое господство осуществляет народ, который стоит  по отношению к покоренным ему народам «ниже» по своему культурному развитию[ix]: «империей может быть названо лишь то империалистическое образование, в котором нация, созидающая многонацональную цельность, может дать империализируемым народам что-то положительное, не берет у них сама начатки цивилизации… »[x].  Показательно, что в качестве примера такой неподлинной, неполноценной империи Савицкий в данной статье приводит монгольскую империю, в которую с XII века входила северная Русь.  При этом Савицкий признает, что «лишь татарское владычество могло привести северную Русь к национальному объединению и те самым создать фундамент Русской империи»[xi], но на основании того, что татаро-монголы были якобы в культурном отношении ниже русских, он отказывает монгольскому игу в общей положительной оценке. Обратим внимание на то, что тезис о позитивном значении монгольского ига для политической централизации русского государства, который обычно приписывают евразийскому периоду творчества Савицкого, и  который вообще считается одним из самых скандальных положений евразийства, на самом деле высказывался П.Н. Савицким задолго до возникновения евразийства; но в дооевразийский период Савицкий признавал благом лишь политическое, но не культурное влияние монгол на Русь

Второй аспект политики империи – хозяйственный империализм, который Савицкий определял как «распространение на варварские или вообще отсталые нации  более высокой экономической культуры…»[xii]. Критерием, определяющим степень экономической культуры, согласно национал-либералу Савицкому также является схожесть с образом хозяйствования модернистского Запада – промышленным капитализмом, тесно связанным с  морской торговлей и развитием банков: «в историческом истолковании эта «более высокая экономическая культура» выражается обыкновенно в большем развитии промышленности и горного дела, в торговом и мореходном могуществе нации (или страны) и в накоплении больших денежных средств»[xiii].

Наконец, третьим аспектом империализма является империализм политический, выражающийся в распространении политической власти на входящие в империю народы. При этом хотя Савицкий прямо и не говорит об этом, сама логика вещей предполагает, что подобно тому как в плане хозяйственном высшая экономика – это экономика, приблизившаяся к образцу западного капитализма, высшая форма современного политического устройства – республиканская парламентская демократия западного типа (как считал и учитель Савицкого Струве, бывший англофилом). То есть национальное государство, которое составляет ядро описываемой Савицким идеальной империи должно быть либерально-демократическим. Теперь уже совершенно очевидно, что образцом империи для Савицкого в доевразийский период его творчества являлись западные модернистские империи, сложившиеся в Новое время (прежде всего, Британская империя),  проводящие в культуре принцип вестернизации, в экономике — капитализм, в политике — либеральную демократию. Прообраз их Савицкий находил, впрочем, и в античности – в империях Греко-Македонской, Финикийской, Римской, отмечая, что и древний мир пережил точно такую же эволюцию – от неких подобий национальных государств (Греция классического периода как конфедерация полисов или Римская республика до первой Пунической войны) к многонациональным политическим образованиям – империям (Греко-Македонская, Римская)[xiv].

В любой империи, по Савицкому, должны наличествовать все три вида империализма в узком смысле слова — политический, экономический и культурный. Если имеется в наличии только один из «империализмов», то об империи речи быть не может. Так, если налицо лишь культурная интеграция, то перед нами лишь «культурный союз» независимых государств, крайне непрочный и не имеющий никаких политических последствий. То же самое можно сказать, если наличествует лишь экономический империализм: многонациональное образование, связанное лишь экономическими связями легко может распасться. Но и многонациональное  государство, объединенное лишь политической волей одной из наций, Савицкий, когда он исповедовал национал-либерализм, отказывался считать подлинной империй. В качестве примера такой «недоимперии» он приводил средневековую Османскую империю, где многие покоренные народы, например, греки, жили своей собственной замкнутой и вполне автономной культурной и хозяйственной жизнью, в которую турки предпочитали без особых на то причин не вмешиваться и вхождение в империю означало лишь политическую лояльность греков турецкому султану.  Для Савицкого в национал-либеральный период его эволюции подобная позиция была вполне логичной. Будучи пока что европоцентристом, он считал, что главное историческое предназначение империализма состоит в том, чтобы  цивилизовать «отсталые нации земли»[xv], поднять их культурную, хозяйственную и политическую жизнь до «более высокого» уровня европейских наций: «мы ограничивали понятие «империалистического образования» только теми многонациональными цельностями, которые выполняли универсально-историческую, историко-космическую задачу культуроносительства»[xvi]. При отсутствии хотя бы одного компонента из  парадигмы империи, эта задача невыполнима.

Однако  эти виды империализма могут быть представлены, так сказать, в разной мере. Савицкий в 1916 г. различал империи с приматом политического элемента, где при объединении народов в империю империобразующий народ опирается в большей степени на политические средства (Римская империя, Российская империя) и империи с приматом экономического элемента, в которых империобразующий народ подчиняет себе другие народы,  в большей степени экономическими средствами (Финикийская империя, Британская империя); хотя и в том, и в другом случае наличествует, конечно, весь набор средств – и политические, и экономические, и культурные. Причем Савицкий отмечал, что «империалистическое расширение с приматом политического элемента имело обыкновенно в истории характер континентально-сухопутного расширения, здесь империализм осуществляется усилиями государства, имеющего милитаристский характер. Наоборот империалистические образования с приматом экономического элемента шли по пути расширения заморского, колониального в смысле приобретения  и заселения владений для экономического пользования»[xvii]. Здесь империализм осуществляется не только государством, но и торговыми кругами, занимающимися эксплуатацией империализируемых народов. Савицкий связывал это с особенностями географического положения империобразующей нации: если в качестве таковой выступает нация приморская, которая в силу этого имеет  развитое мореходство и морскую торговлю, то она создает империю «заморско-колониального типа», как, например, англичане. Если империообразущей является нация, живущая вдалеке от морей, в глубине континента,  и развивающая военно-политическую, а не торговую мощь, как, например, русские или римляне,  то она создает империю   «континентально-сухопутного типа».

Далее, для империи морского типа, по Савицкому, характерно эксплуататорское отношение к своим колониям, империя континентального типа и особенно Российская империя строятся, по Савицкому, на взаимовыгодной взаимодополнительности хозяйственной жизни всех народов империи[xviii].

Наконец, в империях колониального, морского типа, как утверждал Савицкий в 1916 г., функция культуроносительства сводится лишь к тому, что «передовая нация», вовлекая в орбиту своего влияния «отсталую нацию», поднимала ее на более высокий уровень хозяйственной, политической и культурной жизни, но не вступала с ней в прочную связь, так что   после достижения достаточного уровня цивилизованности, такие нации скорее всего, должны отпасть от метрополии, образовав свои национальные государства,  и колониальные империи прекратят свое существование[xix]. Совсем другое дело континентальные империи, которые «не только приносят культурное оплодотворение «империализуемым» нациям, но дают для будущего новую идею, идею органического единства»[xx]. В качестве примера Савицкий приводил греко-македонскую империю, где расширение македонско-греческого государства на территории восточных народов породили особый сверхнациональный культурный синтез – эллинизм, а также Римскую империи, где покорение германских племен римлянами заложило основы для специфической западноевропейской культуры средневековья. Очевидно, что Савицкий вслед за Струве считал, что расширение русского государства на Восток должно породить не менее плодотворный культурный синтез; и хотя это расширение   Савицкий мыслил на манер образования американской нации из многонародного материала эмигрантов при примате английской культуры, он не предполагал полную ассимиляцию российских инородцев в русском народе. Перед нами своеобразное предвосхищение главной идеи евразийства – о том, что все народы России составляют особое сверхнациональное культурное единства, но есть и различие: Савицкий в евразийский период считал, что это единство всегда было и его залог – близость культур России-Евразии, Савицкий в доевразийский период считал, что такое единство – удел далекого будущего, когда в реторте Российской империи из русских и других народов империи выплавится новый этнокультурный сплав.

При этом национал-либерал Савицкий не противопоставлял империи морские и сухопутные как два непримиримых полюса: «не следует думать, что различия, которые мы установили относительно колониально-экономического и континентально-политического империализма являются чем-либо неизменяемым… В дальнейшем процессе развития отдельных империй современности  внутренняя структура колониальных и континентальных держав  может прийти к значительному сходству между собой»[xxi]. Иными словами, он считал, что Россия должна стремиться к совмещению лучших сторон и тех, и других; так, развивая капиталистическое производство и расширяясь на юг и добиваясь выхода к проливам, Россия обретет преимущества морских держав, высокоразвитых в плане производства и торговли, а распространяя промышленность равномерно по всей территории империи, вовлекая в хозяйственную и политическую деятельность все народы империи, обретет преимущества континентальных держав, внутренне цельных и построенных на принципе справедливости, а не на нещадной эксплуатации.

Исходя из этой концепции, Савицкий выдвигал рекомендации относительно перспектив внешней политики Российской империи. Поскольку Германская империя принадлежала к типу континентальных империй, расширяющихся за счет территорий сопредельных государств, а Британская империя – к типу морских империй, стремившихся к захвату далеких заокеанских земель, то России с точки зрения территориальной безопасности более выгоден союз с Великой Британией[xxii].  Но показательно, что уже тогда Савицкий считал, что такая геополитичекая ориентация – не догма: «Но если Россия будет иметь твердые гарантии против континентальных поползновений на нее Германии, то вопрос, Великая Британия или Великая Германия, как преобладающая колониальная держава становится для России принципиально безразличным»[xxiii].

Подведем  краткие итоги. Ранний Савицкий исходил из созданного Струве понимания государства как иррационального и имморального начала, стремящегося к вечному расширению. В связи с этим мир представлялся ему как конгломерат империй, которые борются друг с другом и в борьбе, в том числе посредством вооруженных конфликтов  устанавливают свои границы. В  то же время Савицкий, доводя мысли Струве до завершения,  дает четкие формулировки понятий «империя» и «империализм». Империя – это многонациональное образование, которое имеет ядро – империообразующую нацию и периферию – империализируемые нации. Империообразующей является великая, европейская нация, которая в ходе своего культурного, политического и экономического развития доросла до создания национального государства с демократической формой правления, а также до такой «передовой» формы хозяйствования как торговый и банковский капитализм. Империализируемыми являются неевропейские, «отсталые» нации, не имеющие национальных государств и высокоразвитой экономики. Империализм есть расширение национального государства за свои границы и подчинение ему других народов. Империализм бывает трех типов — в культуре, в экономике и в политике.  В подлинной империи должны присутствовать все три вида империализма, отсутствие хотя бы одного из них (культурного, экономического или политического) позволяет утверждать, что перед нами псевдоимперское образование. Причем, культурный империализм играет ключевую роль, так как всемирно-историческое призвание империй – цивилизовать отсталые народы, передать им высокую культуру. 

Чеканно выразив понимание империи у Струве, Савицкий начинает творчески развивать его, и здесь мы уже встречаем у него своеобразные протоевразийские тенденции. Савицкий замечает, что империи можно разделить на два типа – континентально-милитаристские и океанически-торговые. В первых политический империализм преобладает над экономическим, а во вторых – наоборот, причем связано это не с чем иным как с географическим положением империобразующего народа – народы, живущие в глуби континента расширяют свое могущество за счет военной мощи, народы, живущие близ моря или океана – за счет торгового влияния.

Нетрудно заметить, что здесь, не отказываясь от национал-либерального струвистского понимания империи, Савицкий высказывает идею, которую он будет развивать уже в евразийский период своего творчества. Речь о том, что политические и экономические формы империи не носят абсолютный всегда и везде годный характер; тот или иной тип государства и хозяйствования определяется конкретными обстоятельствами бытия народов, в том числе их географическим положением. Струве без оговорок утверждал, что великий, империализирующий народ в обязательном порядке должен иметь демократическое государство и капиталистическую экономику по образцу европейских государств, прежде всего Великобритании. Савицкий же, даже будучи еще учеником и единомышленником Струве, и не отрицая в целом его доктрину, все же вносил в нее коррективы: империи континентального типа, конечно, должны быть демократическими государствами, но при этом степень милитаризма государства, а значит, и определенной его авторитарности у них выше, чем у морских империй, хотя бы потому что в имперском расширении у континентальных держав решающую роль играет армия. То же самое касается и экономики: ее формы у континентальных держав также не столь свободны, как у держав морских, чье географическое положение способствует свободе торговли.

Также наглядно видно, что и в вопросе места России в международной политике позиция раннего Савицкого несколько отличалась от позиции Струве.  Для Струве Россия представлялась объединением европейской нации – русских, и неевропейских, чуждых русским народов, и таким образом, Россия виделась как не вполне целостное образование  — русские в силу своей европейской культурной идентичности должны больше тяготеть к Европе, чем к собственным инородцам, в том числе и тяготеть политически. Савицкий же начинает мыслить Россию как обособленное образование, политические интересы которого не обязательно совпадают с интересами европейских империй. В рассмотренной нами программной статье он прямо заявляет, что в сущности России безразлично с кем вступать в союз – с Великой Британией или с Великой Германией, если интересы ее будут защищены. Конечно, Савицкий пока что согласен, что в смысле культурном русские все равно близки к европейцам, и что их разногласия и разделенность касаются только политики, но очевидно все таки, что сквозь национал-либеральную доктрину у Савицкого и здесь начинает «прорастать» евразийское понимание России как неевропейской цивилизации.

Однако до сих пор  имелось одно препятствие, которое мешало переродиться национал-либеральному пониманию империи у Савицкого в евразийское. Это препятствие – европоцентризм, то есть понимание европейской культуры, как в материальном, так и в духовном ее аспектах, как высшей по отношению ко всем остальным культурам мира. В самом деле, пока Савицкий вслед за Струве считал формы европейской культуры и цивилизации  высшими, он не мог отказаться и от тезиса о том, что всякая империя должна быть в политике либеральной, а в экономике —  капиталистической, и от тезиса о том, что Россия есть не целостное образование, а конгломерат европейской нации – русских и «варваров»- «инородцев», хотя, как мы видели, ошибочность этих тезисов уже начинала осознаваться Савицким и в этот период.

 

3. Переход Савицкого от национал-либерализма к евразийству: «Европа и Евразия» 

Отказался от концепции европоцентризма Савицкий лишь в  1921 году под влиянием работы Н.С. Трубецкого «Европа и человечество», идеи  которой, впрочем, он не просто принял, а как всегда, творчески переосмыслил. В наши цели не входит обзор этой работы Трубецкого, тем более, что она хорошо изучена отечественными историками философии[xxiv]. Ограничимся лишь замечанием, что Трубецкой доказывает в этой работе три фундаментальных положения, которые повлияли на взгляды Савицкого:

1) все культуры народов мира равноценны, нет высших и низших культур, и современная западная европейская культура не выше и развитее всех остальных культур мира;

2) один народ не может перенять культуру другого народа без ущерба для своего национального бытия, и творчески развивать ее как свою собственную;

3) копирование европейских ценностей всеми остальными народами планеты не является благом и приводит к утере их собственной оригинальной культуры, замене ее искусственной культурой, созданной по образцу западной, но уступающей ей в творческом потенциале, и  постоянному отставанию такого народа от Запада.

В своей рецензии на  книгу Трубецкого[xxv], где по сути были уже высказаны основные евразийские идеи, как отмечает сын  П.Н. Савицкого – пражский историк И.П. Савицкий, Савицкий-старший  охотно  соглашается с тем, что западноевропейская или романо-германская культура вовсе не есть высшая, самая совершенная, прогрессивная, общечеловеческая культура, что  она – порождение культурного творчества лишь одной группы народов – романогерманцев, и для всех остальных народов она, если брать ее в чистом виде, непригодна.   Савицкий указывает на то, что это прямо вытекает из самого определения культуры, которое дает Н.С. Трубецкой и согласно которому культура есть совокупность культурных достижений какого-либо народа, возникших для удовлетворения потребностей данного народа. Отсюда ясно, что всякая культура является относительным, а не абсолютным феноменом. В этом смысле, как замечает П.Н. Савицкий, «нет общего мерила, при помощи которого «культурные ценности» одного народа можно было бы признать «лучше и совершеннее» культурных ценностей, созданных другим народом»[xxvi]. Однако, как уточняет Савицкий, этот признак качественной несоизмеримости распространяется не на все культурные ценности, а лишь на те, которые «имеют дело с определением основных направлений, целей и «самоцелей» народной и человеческой жизни вообще»[xxvii]. Имеются в виду философия, искусство, право, социальные учреждения, что Савицкий объединяет под общим термином «идеология». Феномены идеологии, по Савицкому, действительно, несоизмеримы и европеец не имеет  логических оснований утверждать, что живопись Европы или система европейских законов, лучше и выше, чем  живопись и законодательства Китая или племен папуасов. Вместе с тем такие культурные ценности как рациональная наука и  основанная на ней техника, выработанной в ходе развития  европейских народов, вполне соизмеримы и могут быть выстроены в некую иерархию[xxviii]. Так, бумеранг в качестве орудия нападения и защиты, как отмечает Савицкий, менее совершенен, чем трехлинейная винтовка, а представления дикарей о небесном своде менее совершенны, чем европейские научные теории атмосферы[xxix].

Итак, согласно П.Н. Савицкому, европейские искусство, право, философия не выше и не ниже неевропейских, они – другие и поэтому их нельзя навязывать неевропейским народам. Те же народы, которые на это согласятся, обречены на культурное слияние с европейцами и уничтожение. Но европейская наука и техника, безусловно, выше и совершеннее науки и техники Азии, Африки, Океании. Они представляют те самые общечеловеческие, универсальные ценности, о которых любят говорить европейцы, и их не только можно перенять без ущерба для национального бытия, более того, тот народ, который не захочет их перенимать, увидев в них нечто чуждое для себя, без всяких сомнений, проиграет противостояние с Западом, который стремится расширить свое влияние на всю планету. Поэтому формулой национального выживания должна быть, по Савицкому,  следующая формула: «своя идеология – безразлично свои или чужие техника и эмпирическое знание»[xxx].

Но ранжировать культуры народов мира, согласно Савицкому, можно не только по признаку развитости или неразвитости у них экспериментальной науки и техники. Другой объективный критерий, который позволяет выстроить народы в своеобразную лестницу —  это, по Савицкому, как мы уже замечали, «фактор силы»: «но возможно оценивать степень «совершенства» культур  также и по признаку относительной и устойчивости и силы, которую он обнаруживают при взаимном соприкосновении»[xxxi]. С этой точки зрения европейцы опять-таки стоят выше китайцев или индусов, которые не смогли противостоять европейцам, например, путем восприятия европейской науки и техники ради сохранения своего национального бытия, как это сделали японцы или русские. В результате китайцы и индусы стали  колонией Европы. Но китайцы и индусы с этой точки зрения стоят все же выше огнеземельцев или ацтеков, которые фактически позволили себя истребить. Исходя из этого понятно, что далеко не все народы, составляющие эмпирическое «человечество» способны к противостоянию романогерманцам и выработке собственной творческой национальной идеологии, позволяющей сохранить национальное своеобразие[xxxii].

Россия по Савицкому занимает в ряду незападных народов значимое место. Она принадлежит к тем народам, которые обладают жизненной силой в такой мере, что они способны успешно противостоять экспансии Запада. Свидетельством этого являются по Савицкому два факта. Первый – расцвет русского искусства (литературы, живописи, театра, балета) в период европеизации, которое достигло таких высот развития, что получило признание даже у самих романогерманцев. И второй – революция в России, которая вопреки замыслам самих коммунистов, являвшихся крайними западниками, породила оригинальное явление российского «народного большевизма», перекроившего западнический марксистский проект в национальном духе, и выдвинула Россию на первый план в международной политике, превратив ее в державу, которая не плетется в хвосте европейской политики, а напротив, способна навязывать свою волю европейским правительствам и быть светочем для европейского пролетариата и радикальной интеллигенции. Савицкий пишет о «народном большевизме»: «.. в явлении этом, несмотря на его отвратительное и дикое лицо,  несомненно заложены элементы протеста некоторого неромано-германского мира  против романо-германского культурного и иного ига»[xxxiii].

При этом под «Россией» Савицкий теперь понимает и в географическом и в культурологическом смысле не только «этнографическую Россию», то есть русский народ и его исконную область проживания. Савицкий отказывается делить Россию на европейскую и азиатскую и  доказывает, что Россия представляет собой единый географически-климатический мир, отличный и от мира Европы, и от мира Азии, который Савицкий предлагает называть евразийским: «Россия как по своим пространственным масштабам, так и по своей географической природе, единой во многом на всем ее пространстве и в то же время отличной от природы прилегающих стран, является «континентом в себе». Этому континенту, предельному Европе и Азии, но в то же время непохожему ни на ту, ни на другую, подобает как нам кажется имя «Евразия». Это обозначение прилагают обыкновенно ко всему материку «Старого Света». Мы же в данном случае хотим приложить его к срединной части этого материка, к той обширной области, центром которой является средостение между Европой и Азией в традиционном их разграничении. Вместо обычных двух  на материке «Старого Света» мы различаем три континента: Европу, Евразию и Азию…»[xxxiv]. Но понимание России как единого  целостного мира – «Евразии», имеет у Савицкого не только географический, но и культурный смысл: «… не только в географических определениях смысл предлагаемого изменения формулировок. Это изменение ориентировано также на определенные культурно-исторические обстоятельства: учитывая то, что с понятиями «Европа» и «Азия» связаны у нас некоторые культурно-исторические представления, мы заключаем в имя «Евразия» некоторую сжатую культурно-историческую характеристику того мира, который иначе называем российским – его характеристику как сочетания культурно-исторических элементов  «Европа» и «Азия» не являющегося в то же время, в полной аналогией с природой географической, ни Европой, ни Азией»[xxxv]. Причем, теперь Савицкий не считает, что в создании российской культуры участвует  один русский народ. Только «слабейшие народы Евразии», под которыми очевидно Савицкий имел в виду народы России, сохранившие первобытно-общинный строй жизни (чукчи, ненцы и т.д.), по мнению раннего Савицкого, должны подвергнуться культурной ассимиляции со стороны русских[xxxvi]. Все же другие народы, живущие на территории России – и восточно-славянские, и тюркские, и финно-угорские,  показавшие в ходе истории свою способность сохранять культурное своеобразие и динамично реагировать на новые вызовы, представляют собой равноправных с русскими членов одной общеевразийской семьи: «Жизнь жестока; и на слабейших народах Евразии  может тяготеть российское иго, однохарактерное игу романо-германскому… Но в отношении народов, не лишенных культурных потенций, важнейшим фактом, характеризующим национальные условия Евразии, является факт иного конструирования отношений между российской нацией (здесь: русскими – Р.В.) и другими нациями Евразии… Евразия есть область некоторой равноправности и некоторого «братания» наций, не имеющего никаких аналогов в международных соотношениях колониальных империй. И «евразийскую» культуру можно представить себе в виде культуры, являющейся в той или иной степени общим созданием и общим достоянием народов Евразии»[xxxvii].

Именно этой общеевразийской культуре в силу ее жизненной и творческой мощи предстоит, по Савицкому, возглавить «восстание человечества» против европейского ига, разрушить систему колониальных империй[xxxviii], вдохнуть в порабощенные европейцами народы волю к творческому самоопределению и самобытному развитию. В этой борьбе ближайшими союзниками России-Евразии будут, как считал Савицкий, некоторые славянские народы Восточной и Южной Европы, а также народы Ближнего и Дальнего Востока: «К границам России примыкают ряд народов и стран, которые, не входя в пределы России …. связаны, однако, с Россией некоторой общностью  духовного склада и отчасти расовых и этнографических свойств. Страны эти … так же, как и Россия, служили и служат объектом «европеизации». В то же время многие из них заключают в своем прошлом и настоящем залог духовного своеобразия. Народы и страны эти, весьма вероятно, могут стать союзниками России  или примкнуть к ней в ее культурно-историческом противоположении «Европе». Не исключено, что это случится (а отчасти уже и имеет место) в отношении некоторых славянских народов, турок, персов, монголов, застенного Китая»[xxxix].

Причем, Россия уже начала пробуждаться и сбрасывать с себя оковы европеизации. Такие тенденции Савицкий находил в революции и феномене «народного большевизма». Однако, чтоб окончательно выполнить эту свою всемирно-историческую роль России-Евразии нужно  отказаться от западнической идеологии коммунизма, и перейти от бессознательного антизападничества к сознательному, к созданию идеологии «творческого эгоцентризма Евразии», как ее называет Савицкий в статье 1921 года  (или, как стали его называть евразийцы позже, идеологии «общеевразийского национализма»).

Итак, в «Европе и Евразии» Савицкий выдвигает несколько фундаментальных идей, которые затем он будет развивать в своих евразийских работах:

1) Западные философия, наука, политические и экономические идеи, институты права и экономики не являются общечеловеческими, универсальными ценностями, они приспособлены лишь к особенностям народов Европы, будучи перенесенными в жизнь других неевропейских народов, они несут им только вред, делают их слабыми и беззащитными перед агрессией европейской цивилизации;

2) европейская наука и техника представляют собой общечеловеческую, универсальную ценность, которая может и должна быть воспринята всеми народами, которые борются против экспансии Запада

4) не все неевропейские народы обладают высоким уровнем жизненной энергии, чтобы противостоять влиянию Запада; русские и большинство других народов России относятся к таким народам;

3) Россия не является европейской страной ни в географическом, ни в культурном плане, русские, как и другие народы России не принадлежат к европейской цивилизации и в последние несколько столетий  подвергались насильственной европеизации. Россия призвана и может стать лидером в восстании «человечества» против гегемонии Европы

4) русская революция, несмотря на западническое происхождение большевизма, сорвала слой европеизации с России, открыла путь национальной стихии и показала внутреннюю силу России и готовность стать одной из мировых империй.

Все эти идеи получат развитие в работах Савицкого в других евразийских сборниках 1920-10930-х г.г., а также в книгах Савицкого и в коллективных манифестах евразийцев,  в разработке которых активное участие принимал П.Н. Савицкий.

 

4. Евразийство как  идеология империи постлиберального типа 

Итак, общий механизм превращения национал-либерального понимания империи у П.Н. Савицкого  в евразийское ясен. Национал-либерализм понимал империи как многонациональные образования, ядро которых составляют государства, созданные нациями «передовыми», «прогрессивными», то есть европейскими, периферию же – нации «отсталые», «примитивные», которые не имели и не имеют государственности в силу своего «низкого» культурного развития[xl]. Империобразующие нации имеют более «прогрессивные» формы духовной культуры (искусство, философия, идеология и т.д.), политических институтов (национальное демократическое государство) и экономических институтов (капитализм).  Цель и обоснование такого империализма – просвещение «отсталых» неевропейских народов, поднятие их до европейского культурного уровня, приобщение их к западным, «передовым» культуре, институтам хозяйствования и политики – либеральной демократии и капитализму.

Очевидно, что несущей конструкцией всей этой теории либерального империализма являлся европоцентризм. Критика европоцентризма, предпринятая Н.С. Трубецким, и принятая П.Н. Савицким с некоторыми оговорками, взорвала изнутри концепцию «либерального империализма. Если британская культура не выше индусской, а русская – не выше узбекской, то британцы и русские не могут и не должны оправдывать свое владычество над Индией и Туркестаном «культурным превосходством», не могут навязывать другим народам свои собственные формы социального и культурного бытия как передовые. Разумеется, европейские нации могут удерживать свои провинции, пользуясь  военно-техническим превосходством, но все это до поры – до времени, пока колонизированные народы не овладеют достижениями европейской науки и техники. В этом смысле евразийство предчувствует конец империй либерального типа и даже прямо провозглашает необходимость их разрушения, дабы освободить народы Востока от пагубного европейского влияния, которое, по мысли евразийцев, мешает самобытному развитию самих неевропейских культур.

Но симпатии  Савицкого, даже когда он отошел от идей национал-либерализма, все равно не на стороне национальных государств западного типа, которые могли бы возникнуть на месте распавшихся империй. Хотя Савицкий-евразиец явно ничего об этом не говорит, ясно, что он продолжает придерживаться точки зрения своего учителя Струве о том, что «вечный мир» и цивилизованный «общественный договор» между государствами невозможен, государства боролись друг с другом и всегда будут бороться на уничтожение. И разумеется преимущества в этой борьбе имеет государство большое, включающее в себя множество народов и обширные территории, а не государство однонародное, национальное. Перейдя на позиции евразийства Савицкий все равно сохраняет само понимание империи, выработанное в рамках национал-либерализма. Только речь теперь идет у него об империях других, построенных не на принципе европоцентризма. Выражаясь языком современного политолога С.Г. Кара-Мурзы, евразийство в этом ракурсе предстает как учение о «пересборке империй», об империализме нового, постлиберального типа. Очевидно, что эти новые империи должны отличаться от старых тем, что народы, входящие в них, уже не делятся на высшие и низшие, передовые и отсталые. На примере характеристики России в статье «Европа и Евразия» видно, что Савицкий- евразиец воспринимает эти империи как объединение равноправных народов, связанных одним географическим ареалом, общей исторической судьбой и  культурными перекличками. Впоследствии эта идея будет творчески развиваться П.Н. Савицким и вырастет в концепцию месторазвития[xli], а у его соратника и последователя К.А. Чхеидзе приобретет форму учения о «государствах-материках»[xlii].

Заметим, что  из критики европоцентризма вытекает и евразийская концепция самобытности неевропейских империй в области политического и хозяйственного строительства (вспомним, что тенденции к ней наличествовали у Савицкого еще в национал-либеральный период).  Если политические и экономические формы современной Европы не являются универсальными, годными везде и всегда, а связаны лишь со своеобразием бытия европейских народов, то другие неевропейские культуры должны искать свои собственные формы экономики и политики, отвечающие их складу и положению и способствующие их творческому развитию и политическому усилению[xliii]. Иными словами, для евразийства было неважно: какова форма государства и хозяйствования у той или иной культуры, главное – сила этих государства и культуры, способность развиваться и противостоять угрозам извне.

Также с критикой европоцентризма были связаны и наиболее известные, скандальные положения евразийства – об относительно положительном значении для России монгольского ига и большевистской революции. Для Савицкого — национал-либерала монгольское иго было подчинением русских – «высшего», европейского народа «низшему», азиатскому народу и поэтому представлялось злом (вспомним, что империю монгол Савицкий отказывался признать подлинной империей, так как будучи созданной «отсталым» народом она якобы не могла нести культуртрегерских функций). Однако если разделение народов на высшие и низшие рушится, то ничто не мешает признать монгольскую империю подлинной, хотя бы потому что она обладала достаточной силой, чтоб расширяться и противостоять угрозам. К тому же и монгольский народ теперь предстает не как отсталый, а как народ, некоторыми своими характеристиками гораздо более близкий русским, чем западные народы. Точно также и большевистскую революцию Савицкий-национал-либерал воспринимал как зло, потому что она разрушила в России «передовые» европейские институты демократии и капитализма. После критики европоцентризма Савицкий должен был только приветствовать это разрушение, потому что  оно расчищает дорогу для аутентичных национальных институтов такого рода, осуждать у большевиков он должен был лишь попытки насадить вместо западного капитализма западный же госсоциализм[xliv].

 

5. Заключение

Подведем итоги. Мы могли наглядно увидеть, что русский национал-либерализм и евразийство, вопреки заверениям идеолога национал-либерализма П.Б. Струве представляли собой   не абсолютные, а диалектические противоположности, а, как известно, диалектическими называются противоположности, которые имеют еще и момент единства друг с другом. Едины же национал-либерализм и евразийство были в понимании государств как начал, находящихся в постоянной борьбе друг с другом и в восприятии империй как более жизнеспособных и адекватных историко-политической реальности образований, нежели однонародные, национальные государства. Таким образом, евразийское учение об империи представляло собой развитие национал-либерального учения об империи, но такое, при котором тезис превращается в антитезис, бытие становится инобытием. Однако, диалектика говорит, что любое развитие происходит благодаря наличию внутреннего противоречия. Какое же противоречие, да еще такое, что оно способно было взорвать изнутри концепцию и дать вырасти из нее чему-то иному,  имела национал-либеральная концепция империи? На наш взгляд речь нужно здесь вести о противоречии между идеей империи и идеей национального государства. С одной стороны национал-либерализм выдвигал как идеал национальное государство, которое призвано быть ядром империи, и идеологию национализма, которая сплачивая империообразующую нацию, должна была сплотить всю империю. С другой стороны национал-либерализм объявлял идеалом  империю как многонародное образование, гораздо более приспособленное к тому, чтобы выдерживать удары других государств. Но в таком случае должна быть некая имперская идея и национализм одной нации таковой быть не может. Узконациональный национализм не соединяет, а разъединяет. Один узкий национализм порождает другой противоположный узкий национализм, национализм империообразующих наций порождает национализм периферийных и чем больше либеральная империя стремится выполнить свое культуртрегерское предназначение – транслировать неевропейским народам модернистские европейские ценности, тем ближе она к гибели, потому что в число этих ценностей входит и национальное государство с идеологией национализма[xlv]. В то же время отказ от национального государства как ядра империи и от узкого национализма как ее идеологии, открывает возможность к ее сохранению, к пересборке ее на других культурно-идеологических началах.

Полагаем, евразийство являлось реакцией на начало конца колониальной системы. Евразийцы противопоставили старой колониально-империалистической системе («либеральному европоцентристскому империализму») идеал другой империалистической системы – мира как совокупности неколониальных «федеративных империй», совпадающих по своим границам с большими географически-культурными образованиями – месторазвитиями. Прообразом такой новой федеральной империи евразийцы считали пересобранную после революции и гражданской войны Великую Россию – СССР и прогнозировали возникновение других подобных империй. Нельзя не заметить, что события, происходящие в сегодняшнем мире – объединение Европы, интеграционные процессы в Латинской Америке и т.д. в определенной мере подтверждают этот прогноз.

[i]  -впервые издано в журнале П.Б. Струве «Русская мысль» №1-2, 1915 года. Современное переиздание в книге: Нация и империя в русской мысли начала ХХ века –М., 2004.

[ii] — Савицкий П.Н.  Указ. соч. –С. 262

[iii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 266

[iv] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 263

[v] — Савицкий П.Н. Указ. соч. – С. 300

[vi] — Савицкий П.Н. Указ. соч. – С. 300

[vii] — так оно и произошло

[viii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 268

[ix] — согласно оптике европоцентризма

[x] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 268.

[xi] —  там же

[xii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 269

[xiii] — там же

[xiv] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 275

[xv] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 276

[xvi] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 308

[xvii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 274

[xviii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С.-С. 305-306

[xix] — этот прогноз Савицкого в точности сбылся; как только начала европейской модернистской культуры передались народам Азии и Африки, они вышли из состава колониальных империй и эти империи – Британская, Французская, Германская и другие тотчас распались, это произошло через 30-40 лет после написания Савицким данной статьи, так что Савицкий, проживший до 1968 г., мог убедиться в своей правоте в этом отношении

[xx] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 305

[xxi] —  Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 309

[xxii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 309

[xxiii] — там же

[xxiv] — существуют аналитические обзоры этой работы, напр., В.Я. Пащенко, Ю.В. Колесниченко Н.С. Трубецкой – гражданин, творец, мыслитель//Культура и время №1(19) 2006

[xxv] -Савицкий П.Н. Европа и Евразия//Русская мысль София 1921 №1-2

[xxvi] — Савицкий П.Н. Континент Евразия –М., 1997. Аграф. –С. 142

[xxvii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 143

[xxviii] — мы не ставили в этой статье цель критики взглядов Савицкого, нас интересует лишь их эволюция, но мы не можем не заметить, что здесь и у Савицкого, и у Трубецкого, у которого эти мысли были выражены, менее ясно, содержится противоречие. Культура на самом деле целостна и наука и техника, будучи порождениями европейской цивилизации, неизбежно несут на себе отпечаток ее идеологии, мировоззренческих ориентиров, поэтому принятие одного влечет за собой принятие другого. Принять технику, но отвергнуть идеологию Европы, представляется мало возможным. К тому же при таком разделении культуры на абсолютную и относительную часть не совсем понятно место религии. С одной стороны религия как феномен духовной жизни должна быть отнесена к идеологии и значит нельзя считать, что русское православие выше и совершеннее верований аборигенов Австралии. С другой стороны евразийцы как люди православные неоднократно выступали с апологий православия и подчеркивали его абсолютный характер.

[xxix] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С.–С. 142-143

[xxx] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 145

[xxxi] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 147

[xxxii] — впоследствии эту тезис, высказанный Савицким будет развивать Л.Н. Гумилев, который превратит его в базис своей теории этногенеза: если Савицкий лишь ограничился лишь утверждением, что есть народы, обладающие жизненной силой, как например, европейцы или россияне, а есть, лишенные ее, как, например, папуасы, Гумилев попытается объяснить природу этой силы, которую он назовет «пассионарностью»

[xxxiii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 156

[xxxiv] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 154

[xxxv] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 155

[xxxvi] — впоследствии Савицкий отказался от этого «рудимента европоцентризма»

[xxxvii] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С.-С. 152-153

[xxxviii] — не будем забывать, что статья Савицкого «Европа и Евразия» была написана в 1921 году, когда весь будущий «Третий мир» был еще поделен между колониальными империями Запада

[xxxix] — Савицкий П.Н. Указ. соч. –С. 156

[xl] — Причем, Савицкий будучи империалистом в западном смысле этого слова, равно как и другие русские национал-либералы, был далек от расистской идеологии, которая видит в колонизируемых народах  низшие в силу биологических причин и поэтому считает, что империи колониального типа должны существовать всегда.

[xli] — см. П.Н. Савицкий «Россия – особый географический мир»

[xlii] — см. К.А. Чхеидзе «Лига наций и «государства-материки»

[xliii] — так, в  дальнейшем Савицкий и его соратники – евразийцы (Н.С. Трубецкой, Н.Н. Алексеев и др.) обосновывали, что для России-Евразии в   экономике наиболее адекватным является «хозяйстводержавие» — сочетание государственного и частного начала  при доминанте религиозно-идеологического понимания хозяйствования, а в политике идеократическое партийно-советское, «демотическое» государство.

[xliv] — эти идеи Савицкий высказывал в статье «Два мира», опубликованной во втором евразийском сборнике «На путях. Утверждение евразийцев. Книга 2» Берлин, 1922

[xlv] — история показала, что именно таков механизм распада либеральных империй: в Российской Империи, которая приобрела черты либерально-националистической в начале ХХ века, русский национализм породил как противодействие украинский, грузинский и другие национализмы, которые обрушили империю в 1917 году, в перерыве между Февралем и Октябрем, в Британской Империи английский национализм породил индийский национализм (при том, то индусы до этого никогда не имели своего государства!) и результат был тот же.